Большая хоральная синагога (Санкт-Петербург)

Источник:

Тип статьи: Регулярная статья

Большая хоральная синагога в Сакт-Петербурге.

Большая хоральная синагога Санкт-Петербурга (בית הכנסת קורל הגדול (סנקט פטרבורג)) - главная синагога Санкт-Петербурга, памятник архитектуры.

История и современное положение

В 1869 г. было получено разрешение на постройку хоральной синагоги в Санкт-Петербурге. В 1870 г. было образовано правление синагоги, в которое входили в основном крупные коммерсанты — Г. О. Гинцбург, С. Поляков, А. Варшавский (1821–88), Л. Розенталь, М. Фридланд (1826–99) и другие.

Начался сбор средств на строительство. Самое большое пожертвование сделал Евзель Гинцбург (70 тысяч рублей), по 25 тысяч внесли С. С. Поляков и И А. Вавельберг, по 10 тысяч - А. М. Варшавский и А. И. Зак, остальные (всего 170 человек) от 7 тысяч (Леон Розенталь) до 2 рублей (доктор Самсонович из Киева).

Половину мест решено было продать в вечное владение и эти деньги также употребить для строительства. Когда впоследствии денег все же не хватило, пришлось взять ссуду в Петербургско-Московском коммерческом банке (70 тысяч рублей), а затем обратиться с просьбой о ссуде к Горацию Гинцбургу, Самуилу и Даниилу Поляковым.

Оставалось найти место для будущей постройки. Петербургский полицмейстер Ф.Ф. Трепов запретил покупку первоначально намеченного участка земли на углу Гороховой улицы и набережной Фонтанки из-за близости к православной церкви.

Неудачей закончилась и попытка приобрести участок земли на Большом Царскосельском проспекте возле Обуховского моста. Наконец летом 1872 года секретарь общины Л.О. Гордон нашел участок на углу Офицерской и Большой Мастерской улиц.

Ф.Ф. Трепов вновь не дал разрешения, указав, что "еврейская синагога не должна быть построена в населенной части города во избежание накопления в ней черни и сопряженной с нею грязи".

Только спустя почти 10 лет после начала хлопот о выделении места под синагогу, в 1878 году, после смещения Трепова, общине удалось добиться разрешения на покупку дома и участка А.А. Ростовского на Большой Мастерской улице, который и был приобретен 16 января 1879 года за 65 тысяч рублей.

Дискуссия о проекте здания велась еще с 1878 года. Л. О. Гордон говорил, что "евреи при постройке своих храмов никогда не держались преемственного стиля. Они заимствовали стиль у господствовавшего в данное время и в данной местности народа" и, сохраняя внутренний смысл своей веры, "мало обращали внимания на внешность".

Знаменитый музыкальный критик В.В. Стасов активно участвовал в постройке хоральной синагоги в Петербурге и в обсуждении стиля здания («По поводу постройки синагоги в Санкт-Петербурге», 1872; «Ответ Л. Гордону /Письмо к редактору/», «Рассвет», 1879, № 6). ОН доказывал, что стиль будущей синагоги должен быть обязательно близок к мавританскому.

В июле 1879 года был объявлен конкурс. Специальное жюри во главе с В.В. Стасовым признало лучшим проект Бахмана и Шапошникова. Но когда в марте 1880 года проект был представлен на утверждение Александру II, последовала резолюция: "Переделать проект в более скромных размерах".

Это было ударом для общины. К счастью, архитекторы согласились бесплатно сделать новый проект.

Наконец, 16 мая 1883 года Александр III утвердил эскизный проект синагоги. После доработки проекта в 1883 году приступили к строительству, которым руководил Строительный комитет во главе с А.А. Кауфманом.

Архитектором - производителем работ был назначен А. В. Малов, его помощниками - С.О. Клейн и Б.И. Гиршович. Летом 1883 года строительство было прервано до 1884 года в связи с переработкой проекта в сторону его удешевления. Куратором проекта стал архитектор Н.Л. Бенуа, пользовавшийся большим доверием правительства и царской семьи, а председателем Строительного комитета назначен С.С. Поляков.

Уже в первый день праздника Сукот 13 октября 1886 года была освящена Малая синагога. Лепной потолок в ней сделал скульптор Моисей Израилевич Анолик. Арон hа-Кодеш был изготовлен столярным мастером Берманом и позолотчиком Соломоном Антовилом.

В Малой синагоге до открытия большого зала разместилась Временная синагога, а впоследствии там помещалась хасидская Купеческая молельня.

В 1888 году купол здания Большой синагоги был украшен орнаментом, и строительство завершилось. Пять лет продолжалась отделка интерьеров синагоги.

Основные штукатурные, малярные и столярные работы были сделаны подрядчиком М. Гиммельфарбом, скамейки на первом этаже - столярным мастером Берманом, чугунные решетки для лестниц были изготовлены на заводе Исидора Гольдберга. Арон Кодеш для Большой синагоги в память об отце пожертвовали сыновья Евзеля Гинцбурга.

Синагога была полностью достроена к 1893 году.

8 декабря 1893 года прошла церемония торжественного освящения Большой синагоги. Оно стало настоящим праздником для всех российских евреев. Руководители общины открыли серебряным ключом центральную дверь и внесли в зал 7 свитков Торы. Первый свиток нес председатель правления общины барон Г.О. Гинцбург, за ним шли с зажженными свечами М.А. Варшавский и Л.Я. Поляков.

С этого момента, по постановлению Комитета министров 1869 года, закрывались все старые молельни.

Зал синагоги, рассчитанный на 1200 мест, не мог вместить все еврейское население города. Помещения, спроектированные как служебные, и даже подвалы использовались под молельни.

Кроме того, из-за расстояния, превышающего разрешенное в субботу для пешего перехода, евреи окраин оказались не в состоянии отправлять религиозные обряды.

Помещения семи официально существовавших тогда в городе еврейских молелен были закрыты, но сами молельни были перенесены в новую синагогу: хасидского направления в Малую синагогу, остальные – в здание Большой синагоги, что потребовало проведения работ по приспособлению помещений для устройства многочисленных перегородок.

Правлением общины было намечено продолжить отделку синагоги и её оборудование, была приобретена люстра для Свадебного зала, названного Александровским в память Александра II, готовились чертежи Арон hа-Кодеш (место для хранения свитков Торы), Бимы (возвышение в синагоге, с которого читается свиток Торы), украшений для главного зала, предполагалось заменить в нём дощатый пол на мраморный, но выполнить это так и не удалось.

В связи с недостаточностью газового освещения зала, вернулись к ранее отвергнутому проекту с применением электричества, и в 1898 г. были выполнены все необходимые работы.

В 1905 г. была создана комиссия для сбора средств на постройку каменного забора вдоль участка синагоги взамен пришедшего в ветхость деревянного забора, с изготовленной по рисункам художника Ропета железной решёткой и двумя воротами. Проект был утверждён Техническим отделом Городской управы 29 июля 1905 г.

Но только в 1909 г. были собраны необходимые пожертвования и выполнены все работы, включая установку хрустальных фонарей.

Продажа мест прихожанам в главном зале продолжалась и после освящения синагоги. Места продавали как в постоянное пользование, так и на год.

Кроме молитв в синагоге совершались венчания. Были разработаны тарифы на венчания, которые производились в главном зале по семи классам, существенно различавшимся по оформлению и по стоимости.

Большое внимание уделялось музыкальной части службы, для совершенствования которой привлекались специалисты, входившие в Музыкальную комиссию: Богуславский, Гольденблюм, и др.

В синагоге было два кантора, дирижёр хора, девять хористов, шесть мальчиков - хористов, т. е. в песнопениях могло участвовать до 22 человек.

С 1894 г. выпускались календари на каждый синагогальный год, в которых приводилось расписание молитв в главном зале и Малой синагоге.

Большая хоральная синагога стала средоточием еврейской религиозной жизни в Санкт-Петербурге. Её правление, по мере возможности, выполняло функции руководящего органа еврейского общества, занималось жизнью молелен, которые после 1904 г. с разрешения властей стали появляться вне стен синагоги.

В круг деятельности правления входила различного рода благотворительность, в том числе поддержка библиотеки Общества просвещения евреев и еврейского образования молодежи.

Организовывалось преподавание еврейских предметов евреям – ученикам гимназий. Функционировало Еврейское училище, здание для которого было выстроено в 1897 г. вблизи синагоги на средства прихожан и на принадлежащей общине земле.

Правление синагоги постоянно испытывало недостаток средств на общинные нужды, несмотря на то, что некоторые из действительных членов общины вносили годовые взносы, значительно превышавшие установленные 25 рублей.

После смерти Г.Е. Гинцбурга в 1909 г. председателем правления синагоги стал его сын, крупнейший еврейский учёный Д. Г. Гинцбург. Он скончался через год после отца. В 1910 году новым председателем общины стал М.А. Варшавский.

После начала Первой мировой войны с участием раввина М. Г. Айзенштадта и прихожан синагоги стали создаваться благотворительные фонды, финансировавшие, прежде всего, Еврейский комитет по оказанию помощи лицам, пострадавшим от военных действий (ЕКОПО).

Этот фонд помогал в основном евреям, выселявшимся властями из районов военных действий по обвинению в пособничестве врагу. Также община поддерживала и финансировала Комиссию помощи раненым, Городской лазарет Петербургской еврейской общины на 100 кроватей для раненых всех вероисповеданий, посылавшиеся на фронт передвижные лазареты и др.

Свержение царского правительства в феврале 1917 года и указ об отмене всех национальных и вероисповедных ограничений были радостно восприняты петроградским еврейством.

Указ был обнародован накануне праздника Песах. Во время пасхального богослужения в хоральной синагоге общественный раввин М.Г. Айзенштадт произнес проповедь, посвященную этому событию. По предложению раввинов Айзенштадта и Д. Каценеленбогена все дни Песаха во всех петроградских синагогах читали полную молитву "Галель", хотя обычно в этот праздник ее читают, пропуская некоторые отрывки.

Однако достижение юридического равенства еще не гарантировало реального полноправия и безопасности евреев столицы. Именно в 1917 году в Петрограде впервые произошли еврейские погромы.

Первое время после октября 1917 г. обязанности раввина продолжал выполнять М.Г. Айзенштадт.

В 1918 году комиссар Еврейского отдела С.Я. Раппопорт предложил попросту закрыть еврейскую религиозную общину "ввиду того, что по составу и наименованию она вредная, а по деятельности бесполезная и излишняя".

Летом 1918 года комиссару Народного банка было дано указание: "Все еврейские учреждения, включая благотворительные, не могут реализовывать свои чеки без санкции Комиссариата по еврейским делам".

В декабре 1918 года были ликвидированы общины при районных молельнях. 12 декабря того же года в ЧК было направлено представление о закрытии еврейской общины. А уже через неделю был издан декрет за подписью Г.Е. Зиновьева о закрытии общины.

В этих условиях для евреев первоочередной задачей было добиться от властей регистрации синагоги, для того чтобы иметь возможность возобновить религиозную деятельность спустя какое-то время.

Было создано правление синагоги, называвшееся ”двадцаткой”. Первый договор с Райисполкомом на пользование зданием синагоги и имуществом был заключён в середине 1920 г.

В течение почти 6 лет религиозные еврейские организации в городе действовали разрозненно, без какой бы то ни было правовой основы.

Только в 1923 году, после ликвидации Наркомнаца, наиболее активные в прошлом члены религиозной общины смогли начать хлопоты по ее восстановлению.

В 1923 г. раввин Айзенштадт уехал в Париж. Обязанности раввина стал исполнять Давид Каценеленбоген, занимавший должность духовного раввина.

24 октября 1924 г. на собрании учредителей была образована Ленинградская еврейская община (ЛЕРО) и принят проект устава, 26 января 1925 г. ЛЕРО была зарегистрирована. В ведении новой общины перешли Хоральная синагога.

Закон запрещал проводить сборы средств среди верующих на религиозные цели, что ставило правление синагоги в безвыходное положение. Других источников средств для покрытия расходов общины, после ликвидации богатых жертвователей, не существовало, коммерческой деятельностью заниматься было нельзя, капиталы были отобраны.

Добровольные пожертвования власти всегда могли счесть сборами. Конечно, приходилось как-то изворачиваться, собирать пожертвования под разными предлогами, но каждый раз это было весьма рискованно, могло быть при желании истолковано как нарушение закона. Да и собираемые средства были невелики, и на поддержание здания синагоги их систематически не хватало.

Между тем представители Райисполкома ежегодно составляли акты его обследования здания, выявлялись недостатки в его состоянии, предписывалось их устранить в кратчайшие сроки под угрозой расторжения договора на пользование.

В ходе начавшейся в 1929 г. всесоюзной антирелигиозной кампания в результате инспирированных сверху «требований евреев-трудящихся» было принято решение о закрытии ленинградской Хоральной синагоги (17 января 1930 г.).

Преследования стали несколько слабее после статьи И. Сталина в газете «Правда» (2 марта 1930 г.) «Головокружение от успехов», в которой содержалась критика тех, кто проявляет излишнее рвение в гонениях на религию. Вскоре решениями ВЦИК были отменены десятки постановлений о закрытии церквей, мечетей и синагог (в том числе Хоральной синагоги в Ленинграде).

После жалобы евреев в высший законодательный орган страны того времени - ВЦИК 1 июня 1930 г. синагога была открыта. Это было исключительным случаем, и вызвало крайнее недовольство местных властей.

Однако за это время из синагоги была вывезена наиболее ценная часть имущества религиозного и общего назначения. В основном имущество было изъято в пользу Антирелигиозного музея - отдела, посвященного иудаизму.

Ближе к концу 20-х годов раввин Каценеленбоген из-за преклонного возраста практически отошел от дел, а в 1931 он умер. До 1934 г. должность раввина была не занята из-за трудностей согласования с властями предлагавшихся кандидатур, а также по причине отсутствия в общине средств.

Наконец, был приглашен раввин Мендель Глускин из Минска, который приехал в начале 1934 г. Он попал тяжёлую обстановку постоянных проверок и вызовов, был лишён властями возможности проживать в здании синагоги, в нарушение имевшейся договоренности.

Новый раввин был вынужден искать жильё вне синагоги, некоторое время жил в семье члена правления Герца Давидовича Каценеленбогена, сына раввина Д. Г. Каценеленбогена. В ноябре 1936 г. раввин М. Глускин умер.

После этого раввина не было до 1943 г., когда им стал Абрам Рувимович Лубанов, приехавший в Ленинград в середине 1930-х годов. Еще до вступления в должность раввина А.Лубанов жил в здании синагоги в качестве сторожа, а на самом деле выполнял функции помощника раввина.

Из-за арестов члены правления постоянно выбывали, но находились смельчаки, которые занимали их место.

Обстановку в синагоге в те годы характеризует донесение одного из руководителей правления синагоги, в котором он писал:

Мне удалось удалить из неё [синагоги] все ритуалы: резку птицы, обрезание, венчание, разводы и прочие атрибуты. Гарантирую, что за время моего пребывания не было выступлений раввинов и магидов, а если они начинались, то немедленно воспрещались.

Ленгорисполкомом была поставлена задача выявить возможность преобразования её главного зала синагоги под театр юных зрителей. 6 марта 1941 г. было составлено “Заключение о возможности использования здания Хоральной синагоги”.

В заключении значилось что это невозможно, поскольку зал мало для этого приспособлен, негде разместить артистические уборные и склад декораций. Но для демонстрации кинофильмов или для концертов помещение подходит. Можно считать, что тогда закрытию Ленинградской хоральной синагоги помешала война.

Во время блокады города во двор синагоги доставляли умерших евреев, в зиму 1941/1942 г. они лежали штабелями, между которыми по снегу была протоптана тропинка от ворот до входа в здание. Затем трупы вывозили в братские могилы на Еврейском Преображенском кладбище.

Но в промёрзших помещениях Малой синагоги жизнь не угасала, молитвы проводились в субботы и праздники. Приходили те, кто имел ещё хоть какие-то силы, но сил дойти обратно домой хватало не всем.

После войны религиозная жизнь, как и раньше, находилась под постоянным надзором властей. Одним из еврейских активистов был М. - М. Эпштейн, несколько десятков лет прослуживший в синагоге. Он был арестован в 1950 г. за “сионистско-контрреволюционную деятельность”.

В 1950х годах Гедалья Печерский, тогдашний староста синагоги, стал инициатором подачи петиций властям с просьбой о разрешении открыть курсы по изучению еврейской истории и иврита.

Кроме того, Гедалья Печерский сумел создать нелегальную систему помощи особо нуждающимся старикам и не боялся жаловаться в Генеральную прокуратуру на уполномоченного по делам религиозных культов, который мешал работе общины. Петиции были отклонены, а Г. Печерский арестован и приговорён к 12 годам заключения.

В этот период начинается новая антисемитская и антирелигиозная кампания. В 1962 - 1964 гг. было запрещено выпекать мацу, тогда же было запрещено производить захоронения на Еврейском Преображенском кладбище.

Казалось, что усилия партийных идеологов и карательных органов к середине 50-х годов принесли плоды. Евреев, посещавших синагогу, становилось все меньше. Одни старели и умирали, другие боялись открыто демонстрировать свои симпатии, опасаясь за судьбу детей и внуков. Даже в праздник Симхат-Тора двор синагоги был почти пустым.

Но так продолжалось всего несколько лет. Еврейская молодежь, постоянно испытывавшая на себе ограничения прав на образование и труд, провозглашенных в Конституции, начинала осознавать не только явную несправедливость советской действительности, но и необходимость изменить свое положение.

В первую очередь начался поиск единомышленников. Уже к концу 1950-х годов в праздник Симхат-Тора молодежи в Синагоге становилось все больше. Властям приходилось посылать на Лермонтовский проспект наряды милиции и дружинников. Проспект возле Синагоги перегораживали зловещие "черные воронки" - автофургоны для перевозки арестованных.

Агенты КГБ смешивались с толпой во дворе Синагоги, переписывали студентов. Потом этих студентов исключали из комсомола, а затем и из институтов. Дошло до того, что парткомы некоторых вузов поручали преподавателям-евреям проводить разъяснительную работу среди студентов накануне праздника Симхат-Тора.

Но все эти меры не приносили никакого результата. Приходили на праздник и для того, чтобы познакомиться с будущей парой. Точно никто не сможет сказать, сколько браков между еврейскими юношами и девушками заключалось после осенних праздников, известно, что много.

Там же, во дворе Cинагоги, находили единомышленников и те, кто хотел изучать иврит, историю еврейского народа, кто хотел репатриироваться.

Опасаясь информаторов КГБ, и раввин Ефим Завельевич Левитис, занявший эту должность в начале 1980-х, и старики, составлявшие ядро общины, поначалу с недоверием отнеслись к молодым.

По словам одного из участников движения, старики, прошедшие тюрьмы и лагеря, боялись не только за себя и общину, но и за молодых людей, приходивших в синагогу.

Поэтому они напускали на себя грозный вид и предлагали молодым уйти, а тайком радовались, исподволь учили тому, что знали сами, и вопреки правилам давали читать книги из синагогальной библиотеки.

В послереволюционные годы крупных ремонтов синагоги не проводилось.

В преддверии Олимпийских игр в Москве и Ленинграде синагога попала в число основных экскурсионных объектов.

В 1978 г. государством были выделены крупные средства, и ремонтные работы осуществлялись под руководством председателя правления Кальмана Эфраимовича Плоткина.

Именно тогда в здании синагоги были положены дополнительные балки, и некоторые помещения были поделены на два этажа.

Постепенно к середине 1980-х годов синагога стала превращаться в центр возрождения религиозной жизни евреев в Ленинграде.

Старикам новая роль была не под силу. Но к середине 1980-х годов в городе уже действовала на квартирах сеть различных кружков и семинаров, организаторы и активисты которых так или иначе были связаны с иудаизмом.

В 1987 году началась работа по созданию легальных еврейских культурных организаций. Основываясь на призыве создавать клубы по интересам, опубликованном в газете "Смена", еврейские активисты решили зарегистрировать первое в городе национально-культурное общество - Общество любителей еврейской народной музыки.

Первые попытки были неудачными. Но уже в мае 1988 года в Ленинградской синагоге с разрешения властей прошли концерты Международного фестиваля канторского искусства.

За два дня в здании Большой хоральной синагоги состоялось шесть концертов. Билеты на эти концерты продавались в театральных кассах города, по городу были расклеены афиши.

В синагоге на всех концертах яблоку было негде упасть. В общей сложности на этих концертах побывали более 13 тысяч слушателей. Даже людьми, все еще далекими от еврейской национальной жизни, эти концерты воспринимались как прорыв к легализации национальной культурной жизни.

В 1991 году по инициативе общества "Шамир" была открыта дневная школа при Синагоге. Инициатором ее создания был её первый руководитель раввин Михаэль Корец, впоследствии ее директором стал Марк Давидович Грубарг.

В 1992 г. в Петербург прибыл и развернул свою деятельность посланник Любавического Ребе М.М. Певзнер, ставший в 1997 г. главным раввином Санкт-Петербургской еврейской религиозной общины (СПЕРО) после отъезда раввина Левитиса.

В 1996 г. председателем СПЕРО был избран директор еврейской средней школы Марк Давидович Грубарг.

В 1998 г. на средства богатых еврейских филантропов из России и других стран была начата реконструкция задания синагоги.

Проектом руководил Тамаз Акакиевич Сепиашвили, в то время – заместитель председателя еврейской общины Санкт-Петербурга. А концепцию реставрации разработал Григорий Михайлов, который был ведущим архитектором Эрмитажа.

Ремонт длился несколько лет. Был отреставрирован Большой зал, обустроен цокольный этаж, до этого не использовавшийся, а венчальный зал художники-реставраторы превратили в настоящий шедевр, вручную расписав его стены и восстановив паркет из ценных пород дерева. Помимо этого, специалисты провели множество технических работ, очень важных для здания.

26 июня 2001 года состоялось торжественное открытие полностью обновленного Большого молельного зала.

19 апреля 2005 года при синагоге была торжественно открыта заново построенная миква.

В 2020-х годах синагога оставалась центром еврейской жизни Санкт-Петербурга. Проводились религиозные обряды, справлялись праздники.

При синагоге имелись два детских сада, две еврейские школы, школа-пансион для мальчиков и школа-пансион для девочек; их посещали в общей сложности около 500 детей. Несколько десятков еврейских юношей получали религиозное образование в йешиве «Томхей тмимим».

Синагога поддерживала продуктовыми наборами сотни и бесплатным питанием в столовой нуждающихся стариков и больных. Работал пункт медицинской помощи, служба знакомств, кошерный ресторан, сувенирный магазин.

Источники

• КЕЭ, том: 4. Кол.: 769–781.
• Большая Хоральная Синагога Петербурга

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья Санкт-Петербург в ЭЕЭ